Речь Керенского на фронтовом съезде в Каменец-Подольске
Прежде чем решить вопрос, что делать завтра, подумайте, товарищи, о прошлом. Вспомните те ужасы царизма, которые вы переживали. Вспомните о той старой глупой бабе, которая слишком много хотела и, наконец, оказалась снова у разбитого корыта (рукоплескания). Я не хочу, товарищи офицеры и солдаты, как ваш министр, навязывать вам свои взгляды. Я хочу говорить, как гражданин, который в самые темные моменты русской реакции рисковал говорить правду. Только в правде человечество найдет счастье. Только правдой человек завоюет себе место под солнцем. Легко вести людей по дороге радости. Разве я не знаю ужаса страданий, дорогие товарищи солдаты и офицеры? Разве я не знаю, что вы претерпели, будучи армией Романовых и Распутиных? Я бы мог сказать вам: «Вы свободные люди! Идите домой! Там ждут вас земля и воля!». Темные люди пойдут за таким призывом. Они не виноваты в том. Их никто не учил. О них никто не заботился. Но тогда погибнет армия, а с нею погибнет свобода. Погибнет русская революция. Мы должны добиться того, чтобы русская революция была не только силой моральной, но и физической силой для тех, кто хочет нас презирать и с нами не считаться. Вас смущают братаньем. Я, как военный министр, говорю вам, что это недопустимо. Мне ваши товарищи солдаты сообщили, как, впоследствии братания, неприятель, высмотрев наши укрепления, расстреливал наши батареи, которые до того он не мог даже обнаружить воздушной разведкой. К вам, товарищи, под видом друга идут враги, которые не брезгают никакими путями, чтобы достигнуть своего, а потом смеются над нашим доверием. Я не буду говорить о других фактах. Я не буду говорить о том, что русское государство – самое теперь свободное государство в мире. То, что ныне творится у нас – это не обман. И это в то время, когда в Германии Либкнехт сидит в тюрьме. Мои товарищи социалисты-революционеры умирали один за другим в борьбе с самодержавием. Если вам предстоит почетная смерть на глазах всего мира, позовите меня. Я пойду с ружьем в руках впереди вас! Я ехал от Гельсингфорса. Меня всюду встречали тысячи крестьян, мужики, бабы. Они, чувствуя грозную опасность, повисшую над страной, говорили мне: «Мы вам верим. Вы спасете нас!». Я отвечал: «Не мне верьте, а тем, кто на фронте. Они нас спасут. Даю вам честное слово!». Товарищи! Все мы получили все, о чем мечтали. Возьмите наших непримиримых товарищей, крайних социалистов. Думали ли они 3 месяца назад, что они сегодня получат право говорить свободно? Я приветствую тех, кто не останавливается ни перед чем для достижения своей идеи. Каждая честная мысль священна. Но к ним одна просьба истерзанной, истекающей кровью России, одна просьба: подождите хотя два месяца! Закуйте свои души. Прогоните людей, которые поставили свой сапог на землю, которая им не принадлежит. Вы – самые свободные солдаты мира. Разве вы не должны доказать миру, что та система, на которой строится ныне армия – лучшая система. Разве вы не докажете другим монархам, что не кулак, а совесть есть лучшая сила армии. Так вот, если Временное Правительство и ваш главнокомандующий вам прикажут, вы должны пойти за ними. Ваша армия при монархе совершала подвиги. Неужели она при республике окажется стадом баранов?
А. Ф. Керенский, сильно взволнованный, делает шаг к Брусилову и говорит далее:
– Перед вами, генерал, я преклоняюсь и благодарю! И ещё кланяюсь той серой массе русского народа, который потом и кровью создавал страну. Самая свободная армия в мире! Вы все имеете права. Вы имеете армейские, корпусные, дивизионные, полковые, ротные комитеты, советы солдатских депутатов, пользующиеся моим глубочайшим уважением. Без них мы ни одной минуты работать не можем и не станем. Дайте мне возможность найти путь, который приведет к торжеству революции, сделает Россию свободной, могучей, счастливой. Никому так не близка родная душа народа, как вам. В то время, когда многие военные люди, изучавшие военное дело десятилетиями, отказывались взять пост военного министра, я, не военный человек, я взял его! Я не могу поверить, чтобы Россия, свергая проклятый царизм, могла умереть. Я верю в победу. А вы, главнокомандующий, будьте спокойны. Все пойдут туда, куда вы прикажете! (Буря аплодисментов. Крики: «Пойдем! Ведите нас! Ура! Да здравствует Керенский! Да здравствует Брусилов! Да здравствует свободная Россия!». Овации продолжаются несколько минут).